Эксперты объяснили высокую стоимость транспортировки нефти при падении цен
Сегодня «Транснефть», по факту, превратилась в механизм выкачивания средств из отрасли в пользу узкой группы частных акционеров. Так объяснил «Ленте.ру» причину существующей ситуации на нефтяном рынке, когда падение цен на нефть не снижает стоимость ее транспортировки доцент Финансового университета при правительстве России Леонид Крутаков. Институт народнохозяйственного прогнозирования РАН (ИНП) также опубликовал исследование, в котором отметил устойчивое финансовое положение «Транснефти» в отличие от нефтедобывающих компаний России.
Так в I квартале 2020 года прибыль до начисления налогов и амортизации (EBITDA) транспортного монополиста выросла на 22 процента по сравнению с IV кварталом прошлого года. Для сравнения авторы доклада приводят аналогичные показатели отечественных нефтяных компаний. «Роснефть» — минус 37 процентов, «Лукойл» — 49 процентов, «Газпром нефть» — 45 процентов, «Татнефть» — 44 процентов. Все со знаком минус. «Правда, тут есть один нюанс: прибыль «Транснефти» это убытки всей нефтяной отрасли страны, — комментирует Леонид Крутаков. — Почему так? Потому что иных доходов, кроме взимания «дани за проезд» с нефтяных компаний, у «Транснефти» не существует».
По мнению Леонида Крутакова, в США доля транспортных расходов нефтяников не превышает 1 процент от стоимости нефти, и администрация США за этим строго следит, так как именно нефтяная, а не транспортная отрасль является драйвером роста экономики. «Транспортировка не является самостоятельным бизнесом, ее задача обеспечить максимально комфортные развитие нефтяной отрасли. Но в случае с «Транснефтью» все ровно наоборот, — подчеркивает Леонид Крутаков. — Как следует из материалов Института народнохозяйственного прогнозирования РАН, с 2006 года доходы монополии выросли почти в 5 раз в пересчете на каждую прокачиваемую по ее трубам тонну нефти (с 0,5 до 2,4 тысячи рублей за тонну). Цифра показательная, но гораздо любопытнее она выглядит в процентах по отношению к стоимости нефти. Сегодня это 12,5 процента. В апреле, когда цена рухнула до 20 долларов за барелль, это было 53,3 процента».
В целом за последние 15 лет доля «Транснефти» в распределении нефтяной ренты (цена товара минус себестоимость без налогов) не опускалась ниже 6 процентов, а начиная с 2015 года (после падения цен) она в среднем была выше 10 процентов.
Леонид Крутаков считает, что тарифы «Транснефти» — фактически, это деньги, изымаемые из инвестиционных программ по освоению новых месторождений. «Образно говоря тариф «Транснефти», это недостроенные терминалы в Арктике, непробуренные скважины в Восточной Сибири, недозагруженный Северный морской путь. Тут, конечно, есть свои возражения в виде необходимости развивать инфраструктуру. Беда, однако, в том, что у «Транснефти» после завершения ВСТО нет никаких инвестиционных расходов», — отметил эксперт.
Еще в прошлом году доля инвестиций «Транснефти» в новые проекты составляла 13,5 процента (в 2018 году компания купила новый офис за 1 миллиард долларов), но уже в этом году она, по расчетам ИНП, опустится до 1,5 процента.
Леонид Крутаков прокомментировал также инфографику ИНП по экспортной прибыли нефтяных компаний, доходов бюджета и «Транснефти» в зависимости от цены на нефть. «При 20 долларах за барелль прибыль нефтянки уходит в минус 400 миллиардов рублей, а при 50 долларах за баррель она составляет более 600 миллиардов рублей. Доходы госбюджета соответственно составляют 5 миллиардов рублей и 2,75 триллиона. А доходы «Транснефти» при любом раскладе остаются выше 500 миллиардов рублей, — отмечает Леонид Крутаков. — Чистая прибыль «Транснефти» в 1 квартале провального для всей отрасли и бюджета страны года выросла на 61 процент (до 57 миллиардов рублей). Просто островок стабильности в мире бушующего рынка. Добавить можно только, что рост чистой прибыли в 61 процент достигнут на фоне роста EBITDA всего на 22 процента. За счет чего? Видимо, производительность труда выросла в «Транснефти» почти в 3 раза».
После сокращения инвестиционной программы дивиденды «Транснефти» резко выросли. За последние три года они увеличились с 12,8 до 77,6 миллиарда рублей. Эксперты WMT-Consult отмечают, что по времени 6-кратный рост дивидендов (по привилегированным акциям 13-кратный) совпал с продажей крупного пакета акций компаниям близким к самой монополии и «Газпрому». Конечные бенефициары этих сделок до сих пор не раскрыты.
По мнению Леонида Крутакова, когда-то «Транснефть» действительно была единственной компанией, которая позволяла России сохранять какой-никакой контроль за бюжетообразующей отраслью. В условиях выстроенных олигархами непрозрачных ВИНК с внутренним ценообразованием и вынесенным в офшоры центром формирования прибыли, тариф на прокачку нефти, действительно, был одним из способов дополнительной налоговой нагрузки. Сегодня, по убеждению эксперта, когда государство восстановило контроль за отраслью (в том числе и в первую очередь через госкомпании) надобность в такой функции «Транснефти» отпала. «Транспортный монополист должен работать с минимальной прибылью, чтобы не ограничивать инвестиционный потенциал добывающих компаний», — делает вывод эксперт.